Бумага и всё-всё-всё

Дмитрий Крымов, его ученицы и ученики показывают свои успехи и достижения в Новом Манеже

10.06.2013  Григорий Заславский

В Новом Манеже на прошлой неделе открылась выставка, которая в подзаголовке уже намекает, а может, и претендует на музейные перспективы: «Камень. Ножницы. Бумага. Попытка музея». В трех пространствах Нового Манежа – все, за что полюбили и чем по праву может гордиться Лаборатория режиссера и художника Дмитрия Крымова, ставшего за последние несколько лет одним из героев и любимцев московской публики.

Авторами выставки значатся сразу трое – сам Крымов, а также две его ученицы – Мария Трегубова и Вера Мартынова. Нынешнее время – стремительных скоростей, так что, едва окончив курс ГИТИСа, обе они уже нарасхват. Трегубова, к примеру, – автор сценографии ко многим замечательным и даже выдающимся спектаклям последних лет, в частности, с Валерием Фокиным они вместе сделали фантастической красоты и сказочности спектакль «Ваш Гоголь», где Гоголь – весь как на ладони, и мистический, и итальянский, и русский, который с Невского проспекта, и Полтавщина – всё и все здесь, и детство Гоголя, и юность, и страшный трагический финал. А Мартынова сегодня – главный художник Гоголь-центра, а вместе они, Трегубова и Мартынова, трудились над интерьерами Гоголь-центра, придумали все эти старинные зеркала, мебель секонд-хенд и фигуры режиссеров с баллонами, в которых их, знаменитых режиссеров, какие-то важные мысли о театре, причем фигуры имеют еще и вполне практическое применение – это зеркала, голова, к примеру, Стрелера, Ефремова или Васильева, а ниже – зеркало, об этом, впрочем, уже много писали. Есть у выставки и «сторонний» куратор – Дмитрий Родионов, директор Театрального музея имени Бахрушина. И в этом соседстве, сплетении сегодняшнего театра  художника и ставших неотъемлемой частью этой выставки – каких-то музейных раритетов – та электрическая дуга, без которой искусства вообще не случается. А здесь это электричество есть, и получилась не просто выставка, а что-то большее. Может, перформанс, может – вправду, попытка музея, но музея очень театрального, живого, постольку-поскольку все здесь или многое движется. Причем – все приходится договаривать и пояснять! – движется то, что вроде бы двигаться вовсе не обязано. К примеру, заходишь в зал, там у стены – картины, фигуры, вдруг что-то включается, и люди, нарисованные, обычные нарисованные люди, начинают двигать усами или притоптывать ногой. А то, чему двигаться, как говорится, сам бог велел, здесь – застыло, может, и навеки: один из протяженных столов посвящен чаепитию Алисы, и чашка одна висит в воздухе, а чай из нее выплеснулся, да так и замер в безвременье.

Здесь, если строгим быть, реквизит тех уже многих спектаклей, что вышли «из шинели» Лаборатории Дмитрия Крымова, но также – и посвящение каждому спектаклю, не реквизит в чистом виде, а что-то, что не вошло в спектакль, что нафантазировалось, придумалось – после и в связи, по поводу того или другого представления. Как говорит сам Крымов, «мы покажем не реалистическую мастерскую, а ее образ, сгущенный и сжатый до знака, до скульптуры. В этой огромной скульптуре можно бродить и рассматривать столы, бумаги, макеты, тысячи нужных и ненужных предметов и предметиков».

Ну вот в целом – так и есть. Жизнь спектакля, который еще в голове и только бередит мысль  и фантазию художника, а другая мысль – уже вырвалась и бродит сама по себе, как положено у Киплинга кошке. И то, что здание Нового Манежа когда-то, много-много лет назад, было первой городской электростанцией – тоже в жилу и кстати: здесь сейчас генерируется мысль, а мысль – материальна, связана с током, а значит – и с электричеством тоже. Так что можно сказать, что сегодня здесь снова – что-то вроде электростанции.

http://www.ng.ru/culture/2013-06-10/10_krymov.html